Главные герои.
Элеонора Иванова. 17 лет. родилась 23 марта.
Марита Шемякина. 18 лет. родилась 18 апреля.
Василий Обухов. 18 лет. Родился 6 января.
а вообще - можно и по простому.
Эля.
Мита.
Гробовщик.

Медный Тазик Бытия.
    Глава первая. Нитки.
    - Эль, а Эль. Э, ну, алё гараж! Не спим, сейчас контрольная, - шепчет девочка со светлыми волосами, заплетёнными в высокие хвосты. Представляю вам Миту. Мита - сокращение, от Марита, которое приглянулось всем в классе. Троечникам в особенности - в имени всего три буквы, "а" же за две они и не считают. Троечники ведь, хоть и весьма не глупые.
    - А? Мить? Ты чего орёшь? - отвечает девочка с волосами непонятного цвета. Кажется, что чёрного, но отливает каким то зеленоватым. Крашенные. Это Эля или Элеонора, как вам будет угодно. Если драка, то Эля всегда в ней присутствует. Хоть и одиннадцатый класс, а фиг удержится. Точнее так: будь даже первый класс, всё равно в драку бы не побежала, а полетела. Поэтому на теле Элеоноры постоянно то исчезают, то появляются новые ссадины и синяки. Так же Эля уже один раз ломала нос и четыре раза сама смогла вставить вывихнувшийся в драке орган обоняния на место. Но это не всё. При том, что у Элеоноры длинные, доходящие до пятой точки волосы непонятного цвета и она вся в синяках и ссадинах, у одиннадцатиклассницы бледная кожа. Если сложить всё вместе, то получится мертвец.
    - Я? Да сейчас контрольная, а ты спать давай, - Мита и Эля сидят не на одной кстати парте, но всё равно рядом - Мита на первом ряду четвёртой парте, а Эля на втором и тоже на четвёртой. Соседи по партам посмеиваются, переглядываются. Мол, подруги закадычные, что с них? Однако вряд ли они знают о том, что девушки совсем не подруги и для чего играют их, сами не знают. Вроде бы, они уже давным-давно разобрались, что друг другу являются кем-то вроде врагов, ан нет, на людях продолжают быть подругами. И так уже четыре года подряд. Четыре года подряд по верчерами, у себя дома, задают себе один и тот же вопрос: зачем? Зачем они это делают? Но ответа пока не получают, что, увы, печально. А, может быть, оно и к лучшему. Но только какое-то это "может быть" слабое и неуверенное. Потому как это точно не к лучшему. Обе это понимают, но на деле ничего не меняется. Для всех остальных они - подруги. И только для себя  - враги.
    - Чё? Какая нафиг контрольная? По какому предмету хотя бы? И вообще, где учитель то? - Мита с благоговением смотрит куда-то мимо Эли. Эля же, прочно уяснив, что такой взгляд говорит только о том, что где то рядом учитель, натягивает улыбочку и поворачивается "к доске". Да, девушка всё же правильно растолковала этот взгляд - с благоговением и чуть выше её головы. Повернувшись, Эля чуть не завыла от ужаса. Если она и не боялась директора, самых страшных пацанов в школе да и просто маньяков не боялась, то вот именно э т у учительницу Элелонора опасалась. Учительница по химии, Анастасия Георгиевна. Просим любить и не жаловаться. А если пожалуетесь, то мы на вам в суд подадим. Ишь чего, на саму Анастасию Георгиевну даже самый распущенный ученик вякнуть не сумеет. Она знает, как внушить уважение, по этому поводу можно не сомневаться.
    - Ещё раз такое повторится, - слышится голос над самым ухом Эли, - два в журнал и поход к директору, ясно? - девушка трясётся и кивает, мол, поняла я, яснее не куда говорить даже. - Чего уставились?! До конца контрольной - десять минут! - гаркнула Анастасия Георгиевна и никто не посмел даже скорчить рожу. Все дружно уставились в тесты. Эля же, как порядочная троечница, всегда делала всё на отмаш и в последние пять минут. Начать делать на пять минут раньше для девушки уже было преступлением.
    И вот уже прошли эти пять минут, а у Эли на листе одна пустота и имя с классом, за что поставят только твёрдую "двойку"...

    За ту контрольную Эля всё таки получила свою тройку - ей этого было достаточно. А вот Мита, которая была не троечницей, а ударинцей, получила пять, чему была несказанно рада. А на то, что списала контрольную она у Варвары, сидевшей сзади, её как-то не волновало. Конечно, спасибо останется спасибом, но на что большее рассчитывать то можно? Да ни на что. В том то и дело.

    Сейчас же, вместо двадцать шестого ноября, кое было в момент написания сего рассказа, было девятнадцатое декабря 2011 г. 12:17 по Московскому времени. Примерно во столько заканчивался четвёртый урок. ОБЖ. Хоть и понедельник, а в прошлом году, да и в первой четверти по понедельникам ни у кого ОБЖ не было, несколько недель назад срочно решили вставить ОБЖ на понедельник, с пятницы последнего урока. Зачем - не знают и сами учителя, т.к. это было решение директора. Сами учителя против то не были и даже спросить почему-то забыли - зачем на понедельник ставить ОБЖ. Но поставили и всё тут. Зато перед русским, следующим уроком, можно было отдохнуть. Преподаватель, Василий Николаевич, был малость глуховат и не малость староват - 86 лет - это вам не молодость. Вот и отдыхай себе - только учебником закройся. И хоть в телефон играй, хоть включай его - преподу всё равно будет, не слышит же. Только негромко, можно и огрести ведь.

    Но вернёмся к нашим девушкам. Мита сидела и играла в айфон соседа, в то время как тот очень художественно разрисовывал недоразрисованную старую парту, место которой только на мусорке. Ну или в классе ОБЖ. Куда примут. Вот в этом кабинете, в котором Мита и играет в айфоне в Splinter Cell DA, парту всё же приняли. Зато прочная. Сколько раз ученики и падали на неё, и пытались усесться всем классом - выдержала. А когда пытались пнуть, то огребали множество синяков и, бывало, что и заноз. А вообще история парты интересна. Но пока мы не о ней. Не о парте, то бишь. Придёт время и историю эту будете знать и вы. Но, увы, всё же не сейчас.
    Эля же полу-лежала на последней парте среднего ряда и балдела. Эта парта была самой кайфовой в кабинете. Во-первых, учитель сидел как-раз по-середине - стол его был прижат к первой парте второго ряда. Во-вторых, как уже говорилось, учитель глуховат, а последнюю парту и вовсе слышать не будет, даже если будут говорить как на перемене - немного ором. И, в третьих, на предпоследнюю парту того же ряда всегда садились два плечистых одноклассника - Витёк и Серый. По полным именам их не называли с шестого класса. Точнее говоря, с шестого класса одноклассников-троечников стали официально называть Витьком и Серым. Ну, для учителей. Самим же им пофиг, как и кто их зовёт. Главное - что бы не наезжали. А на остальное плевать. Образуется.
    В чёрном же сенсорном "долботелефоне", как называла машинку для слушания музыки Эля, играла песня "Сплин - Выхода нет". В принципе, эту группу Иванова (какова была фамилия девушки) не слишком любила. Но эта песня чем-то понравилась. Так же она не могла бы пояснить, почему у неё в плей-листе всё чаще появлялись "Китай  - После Дождя", "Mizuki Nana - Trinity Cross" да и другие песни без содержания рока. Обычно она слушала именно их, ведь другие же если и не презирала, то смотрела на них сквозь пальцы. А тут вдруг что-то кольнуло и заставило прислушаться.
    Рядом с Элькой, кстати же, сидел Вася, Васёк или попросту Гробовщик, как его все называли. Гробовщик всё таки чуть лучше звучит, чем гот, хотя Вася им и не был - просто носил вещи чёрного цвета. Однако, если приплюсовать к этому такую же бледную кожу, как у Эли, тёмно-синие глаза и блондинистые волосы с длинной чёлкой, то звание Гробовщика Ваську вполне подходило. Но за это очевидное обзывательство Гробовщик не рдел и не пытался пнуть другого. Даже втайне гордился этим. Только вот ещё одна была у Гробовщика отличительная черта - его нити. Белые, обычные нитки, которые и в школу то таскать незачем. И при том Гробовщик ещё эти нити на себя нацеплял, ходил, как идиот. Всем, конечно, было уже пофигу - не первый год с этим парнем учатся, зато на пятиклашек и остальных мелкокалиберных Гробовщик наводил ужас, особенно когда закроет глаза своей длинной чёлкой. Спасались мелкоклашки только рядом с учителями. Учителя сначала боролись с Гробовщиковыми причудами, но так как парень был отличником, на него в конце концов плюнули. Ведёт себя в пределах нормы, учится очень хорошо, большего и не надо, в принципе то. Вот и забили на Васька.
    Эля уже спит, как вдруг звенит долгожданный звонок с урока. Быстро собрав свои вещи, а точнее - закинув ручку в сумку, Иванова вылетела из кабинета. Как и обычно, в прочем. За девушкой понеслись Витёк и Серый, которые отвлеклись на то, что бы ещё бросить учебники в портфели, так как впереди сидели все мелкие. Эльке же, из-за широты спин в-переди-сидящих можно было ничего не доставать. Ручка же лежала тупо для приличия.
    И, на повороте в библиотеку, что бы сдать книжку и взять новую - не смотря на свою троечность, читать Эля любила - девушка вспомнила об обещании отдать тетрадку по английскому Мите. Вчера Митя дала девушке списать этот непутёвый предмет - всё таки вчера же его не было. Остановившись, Эля  взглядом обвела коридор. Вот несутся всё те же Витёк и Серый. Вот Марина Павловна, учитель русского и литературы отчитывает восьмой класс за беготню, мол, уже такие большие, а по разуму совсем как первоклассники. Но восьмиклассники к этому давно привыкли. Поэтому просто стоят, как бы понурив голову и на всё кивают ей же. А вот и Митька несётся, убегает от Гробовщика - что ни говори, а его она боялась. Мало того, что выглядит "как гей" (в мыслях Митьки), так ещё и характер у него не ахти. Ну, по мнению той же Митьки. Для Эли он был вполне нормальным. Подруга забежала за спину Ивановой, как бы затворяясь ею. В ту же минуту подбежал и запыхавшийся Гробовщик и, как только остановился, стал тяжело дышать. У него уже который год было освобождение от физ-ры.
    - Ты, это, чего убегаешь? - н-да, всё же нужно будет устроить ему как-нибудь хорошую прогонку. Мол, собака, похожая на цербера убежала. А потом навести эту собаку на Гробовщика. - Я, это, сказать хотел... У тебя нитка на ноге. Прилипла.
    Митька, так скажем, в нирванне. По-просту - в ах.уе. Нитка же. Прилипла. А она убегала. Да. Тупость, глупость и нелепость.
    - Э, люди, пошли что-ли на русский. Отсидим сегодня и будя. Сами знаете. - троица уж было направилась к кабинету, в котором мучили русским языком и, по совместительству, литературой, но что-то остановило Васька.
    - Слышите? - Эля даже не повернула голову, идя в перёд, на слова "классной причуды".
    - Что мы должны слышать? - лениво отозвалась Митька, повернувшись. Лицо её застыло в ужасе.
    - Ничего не слышно там, что было сзади, - тихо отозвался Гробовщик.

Глава вторая.
"В пляс же".
Теперь уже и Эля повернула голову. Впереди были видны люди, которые шли куда-то. Учителя там, школьники. Но сзади был какой-то белый лист, а ведь люди шли туда. И пропадали. Контуры их начинали размазываться, а потом и вовсе растворятся, как-будто кистью очень хорошо размазывают. Причём люди шли в эту пустоту уверенно, без тени страха. Это, наверное, было для них обыденным делом. Или просто те люди что-то видели, а эти трое - нет. Только что вызвало эту невидимость? Почему именно они видят белый лист, а другие - нет?
- Да что тут происходит? - первой отправившись от шока, прокричал Эля. Но её никто не услышал, кроме Мити и Гробовщика.
- Habent sua fata libelli pro capite lectoris - отозвался тот, чьё имя переводится как Ундертекер.
- Чё? - не поняла Эля. Ну, ей разрешено. Троечница, как не погляди. - Что это значит? То бишь, переведите, - голос испуганный, дрожит. не каждый же попадёт в такую ситуацию, верно? Да и ещё вряд ли кто знает, как из неё выкрутиться, так что "засели" эти трое надолго.
- Книги имеют свою судьбу в зависимости от головы читателей - перевела вместо Гробовщика Митя, при этом глядя в пол. В глаза она не хотела говорить, потому как что-то чувствовала, глаза же это самое "что-то" выдавали. Конечно, можно было быть откровенной с Васей и Элькой, однако кто не рискует - тот не пьёт. Делайте выводы, господа.
- Я всего лишь хотел сказать, что всё это не спроста. Понимаю, звучит до ужаса глупо и банально, если начитаться фантастики, но ничего с этим не поделаешь. Похоже, мы вляпались в какую-то историю. На глюк это не смахивает - коллективным глюком его тоже не назовёшь. Нас не видят - первое. Нас не слышат - второе. На наше тело ни коим образом не реагируют - проходят сквозь нас, - Гробовщик помотал головой, тем самым убирая светлую чёлку со лба. Не сказать, что бы он сохранял спокойствие, но по крайней мере пытался это сделать, в отличии от Эли, которая полностью оправилась от потрясения. Теперь девушка била по башке каких-то людей и мелкоклашек и ржала. Во-первых, рука проходила мимо. Во-вторых, после этого люди занудно морщились, после этого смотря назад и чуть ли не убегая отсюда. В-третьих, вещи Эля брать могла, поэтому сейчас девушка баловалась с чьим то пеналом, засовывая его в сумку одной из училок. По алгебре, кажется.
- Ну, это же круто. Прикол, мы первые в этой школе вляпались в какую-то загадочную историю! - проговорила Эля, возвращаясь к собратьям-однопопавшим. Митя как-то странно же посмотрела на зеленовосую девушку. Очень странно посмотрела. Другие бы уже давно почувствовали себя грязью и признали сиё ничтожество, но только не наша Эля.У неё. так сказать, на всю эту Митькину фигню выработался иммунитет.
- Ты действительно этому радуешься? - наконец-таки спросила она. - Ты что, не понимаешь всей ситуации?
- Ладно, давайте оставим всё это, - вздохнул Гробовщик, и Митя как-то так трусливо замолчал. На несколько минут она и забыла, что боялась этого беловолосого страшилища. Напомнили девушке, чоушки. Сделали хорошее дело. - Нужно всё же куда-то передвигаться а не маяться дурью, - продолжил Васёк свою речь, при этом выразительно смотря на Элю. Та же вообще его не слушала - а зачем? Дельное что скажет - ей это проорут, сейчас же никто ничего не орал. Следовательно, ещё раз делаем выводы.
- Люди, вот прикол! - Эля заржала, смотря куда-то вперёд и ухмылялась, причём ухмылялась злорадно, при этом потирая руки. Так как и Гробовщик, и Митя стояли спиной к Эльке, то им пришлось обернуться и чуть не получить волосами девушки по носам и в носы. Во-первых, какой-то умник открыл окно. Ветер за окно то что надо, поэтому волосы вообще всех девушек начали, хех, "оживляться" и попадать в глаза/рот/уши/другие органы и не органы тоже. Во-вторых, Митя с Гробовщиком увидели директора, по инициалам В.А.В. "Собственная школьная ментура", как называли ВАВушку ученики. Ещё с начальных классов Эля ВАВушку не любила, местами даже ненавидела. Сейчас же, как, думаю, можно было догадаться, предоставлялся отличный шанс отомстить директорше. Дела школьные, обыкновенные, но вот в чём проблема: хоть Эля - человек хороший и умеет поржать, пускай даже учится на тройки, но взрослых она каким-то боком всё же уважает. А если учесть, что ВАВушке шестьдесят лет, то в глубине души ещё и уважала, поэтому нагадить ей - переступить саму себя. Митя, зная это, забила на все тщетные попытки выхватить у ВАВушки бумажник. Только Гробовщик то этого не знал, буга-га-га-га, как говориться. Чего, собственно, Элька и добивалась.
- Элеонора! А ну стоять! - вауч же, по полному имени даже. Чего это с ним? Нет, не влюбился, просто перенервничал - ну с кем не бывает?  Вот теперь и мучается - башка та треснет, если мысли в себе держать будет. А мысли там всякие, пробегают даже весьма не невинные, буга-га. - Не остановишься - убью к чертём собачьим!
- Да ну? - Мита изобразила рожицу "рукалицо", слушая это Элино "Да ну". Ей мгновенно стала ясно - Васька нужно срочно спасать от этой чёрно-зеленоватой бестии, заговорит же до смерти единственного мужика, и что им потом делать?
- Эля! А ну харе, кому сказала! - Эля же, в свою очередь, на крик Миты надула губы. Всё равно с Гробовщиком было не так интересно, как с той же Маритой, с отличницей же сейчас не поспоришь. Облом Обломович Обломов, увы и ах, Эля.
- Букка ты злая! Злая и противная букка! - Эля показушно отвернулась от лучшей подруги. Но не зря Марита знала девушку "на все сто". Ничего не говоря, она жестом позвала Гробовщика, типа для нормального разговора. Не вдвоём, конечно же. Всей группой.
- В общем, ситуацию мы знаем. С ней вопрос отметается. Теперь же нужно узнать: как из этой ситуации выбираться, э? - когда Митя ещё говорила "ситуацию", Эля уныло развернулась, при этом вздохнув. Что ж поделаешь, если не получается поржать на девушкой и Васьком? Принять поражение. А гордо ли его принимать, или же нет - решение самого принимающего поражение.
- Похоже, остаётся только одно: идти дальше. Стоя тут мы ничегошеньки не узнаем, - скучающим взглядом и раздражением в голосе констатировала факт девушка. - И, похоже, идти нам можно только в одну сторону, увы, - раздражения уже как и не бывало, вместо него задор предстоящих "шалостей". Типа подложить кому-нибудь падлу или просто поржать. Естественно, поржать нормально и в пределах нормы, ровно как и в пределах норма подстраивать падлу.
Васёк, как только услышал последнее слова сразу же пошёл по назначению - то бишь туда, где не было ещё белого пространства. Если Миту с Элей оставить на месте, то они, кхм, так кожу друг другу раздерут, что органы будет видно.
- Люди, сами же сказал, что идти надо. Чего стоим то тогда? - на ходу, не оборачиваясь, то бишь без палева всё это было произнесено и сделано. Гробовщик же. Поэтому одноклассницы бегом бросились догонять Васька, ведь если отстанут - руки с ногами и прочими частями тела будут собирать ещё долго.
Шли недолго, поэтому вскоре оказались у входа в учебное заведение. Но не-ет, теперь это был не вход, теперь это был выход. Причём без "увыхов и ахов", так как из школы драпать - дело святое. ну, для этой троицы.
- Мать перемать, - на автомате тихо промолвила Эля. - Это что ещё за дерьмо? - взгляд всех был обращён на "дэревянного мэнта", то бишь точной копией ВАВушки, только в деревянном состоянии.
- Люди, готов признать. Нам полный и окончательный расписецный расписец.